Вновь и вновь задаются вопросы, что я ищу в Непале и получил ли я просветление, особенно во второй раз. ЛЮЮЮЮЮЮЮДИИИ! Не могу понять, то ли все с ума посходили в одночасье, то ли я действительно смахиваю на юродивого, с бешеным блеском в глазах ищущего места силы?

Нынешние увлечения различными восточными учениями, верованиями чаще всего возникают от внутренней неустроенности, разочарований, желания убежать от себя и тому подобных причин, либо, что совсем плохо, это дань моде. Последнее говорит об отсутствии у человека своего мнения, вкуса, способности размышлять и вообще об отсутствии внутреннего стержня, ибо просветление можно получить, даже моя посуду на кухне, совсем необязательно ехать за этим на остров Пасхи или лезть на Попокатепетль.

Я слишком циничен для того, чтобы верить в бога и ездить куда-либо просветляться. Но довольно агностичен, так как уважаю чувства и веру других людей и искренне верю в то, что, к примеру, если за тебя кто-то молится, это работает в той или иной степени. Здесь важна сила убеждения молящегося – это чисто психический механизм. Точно так же, когда человеку говорят, что утюг горячий, а прикладывают к коже холодный, возникает ожог.

Именно поэтому подаренный браслет с надписью на нем по-тибетски «Ом мани пад ме хум» носил все время в Непале. Из уважения к тибетцу, мне его подарившему, и к его убеждению, что талисман будет охранять. Носил, несмотря на то, что вообще не ношу никакие кольца, серьги, браслеты, татуировки и даже к очкам привыкал годами.

Я путешествую, а не совершаю паломничества.
1.

Как театр начинается со старой вешалки, так горы начинаются с предгорий. В одной из прошлых записей про Непал я писал, что природа в предгорьях здесь – чистый Вьетнам: поля террасами, водопады, глубокие ущелья, быстрые холодные реки, сочная зелень и дикая жара. Потому что влажность подбирается к 100%. Идти очень интересно, но очень тяжело. Легче топать с рюкзаком на пяти тысячах, чем в низинах. Здесь воздух перенасыщен влагой, ветер теплый, как в парилке, и облегчения не приносит. Баня.

2.

Только эта баня с тараканами величиною с пол-ладони, маленькими зелеными ядовитыми змеями, пиявками и другими, порою очень странными на вид тварями. Практически нет кровососущих насекомых и мух. Чуть выше – на двух с половиной километрах жара уже не такая, потому что начинаются самые настоящие джунгли, особенно если двигаться не вдоль ущелий, а поперек. Порою неба не видно вообще, настолько близко кроны деревьев и настолько густо они переплетены лианами.
Поскольку шел один, пару раз сбивался с тропы, и приходилось возвращаться назад. Чувство при этом не очень приятное: вдруг осознаешь – если здесь заблудиться, так это хана… Правда, на пяти тысячах если заблудиться, то тапочки поменяешь куда быстрее.

3.

Начало трека. Nayapul – Ghandruk (Найяпул – Гандрук) Ранним утром сел на local bus и доехал из Покхары в Найяпул – место, откуда начинаются треки в Джомсом и к ABC (Annapurna base camp – Базовый лагерь Аннапурны). Первый день решил пройти в сторону ABC – стоило посмотреть вблизи на Мачапучарре (Рыбий хвост). Эта гора действительно похожа на рыбий хвост, и она единственная до сих пор не покорена альпинистами. Дело в том, что многие большие горы у непальцев отождествляются с богами, и Мачапучарре не исключение. Так что альпинистам запрещено подниматься на вершину. Все, кто поднимался, не доходили последние 50 метров до верха.

***

Немного технического. Что в первый день, что второй и далее – вплоть до Джомсома я ежедневно шел не меньше 7,5 – 8 часов. Можно было и быстрее идти, если бы не 26 кило на плечах. Много пил воды, ел два раза – немного днем и как следует вечером. Утром кусок в горло почти никогда не лезет (сова, знаете ли-с). На случай внезапного голодного припадка имел с собой сникерс либо еще что-то сладкое.

4.

Ноги нагрузку выдерживали нормально (беспокоился немного за прооперированное колено), только на четвертый день стали здорово болеть сухожилия в районе щиколоток, но это было связано с затяжным спуском и скоро прошло. После деревни Татопани (Tatopani), когда тропа вышла на высоту более двух с лишним километров и джунгли пропали, часто шел босиком.

***

В первый день по дороге встретилось довольно много трекеров, причем, что интересно, в основном китайского производства. Что бы ни говорили про разницу между китайским и непальским маоизмом, приход маоистов к власти в Непале явно открыл шлюзы Поднебесной. В данном случае шлюзы были где-то наверху, потому что и китайцы, и немногочисленные представители других наций – все спускались, наверх не шел никто. Только к вечеру я догнал четырех немцев и двух поляков. А пока шел в гордом одиночестве и смотрел по сторонам, стараясь не чувствовать себя мулом.

Все вокруг было ярко выкрашено в зеленые и желтые тона…

5.

…солнце пекло неимоверно, рюкзак действовал как большая припарка, и раз за разом, проходя мимо водопадов, больших и маленьких, я с благодарностью подставлял под них голову, и прочие части туловища.

6.

Ничем хорошим это не кончилось. Перейдя вброд ручей, вскоре заметил, что к щиколотке присосалась какая-то тварь, по виду пиявка. Так как нагрузка на ноги была приличной, крови приливала к ногам как следует, и пиявка уже хорошо раздулась. Я ее отодрал, подверг казни (шмякнул о ближайшее дерево) и принялся протирать ранку спиртовой салфеткой. Однако кровь текла и текла – присасываясь, пиявки вводят в нее вещество, препятствующее сворачиванию. Да и на жаре кровит всегда сильнее.

Выход был один: лечь вверх ногами, чтобы кровь отлила. Что и было сделано на сложенном из камней парапете в какой-то деревушке. Минуты две из ранки еще что-то сочилось. Подумал, что надо быстрее выбираться наверх: после 3 км высоты вся живность заканчивается.

Зрелище лежащего иностранца с окровавленным копытом кверху привлекло внимание жителей деревни: несколько крестьян встали поодаль и стали меня рассматривать, о чем-то переговариваясь. Местные дети были непосредственнее и встали всего в паре метров. На лицах читались страх и одновременно любопытство. Пошли в ход конфеты из купленного еще в Москве пакета с мятной карамелью. Дети с радостными криками убежали, зажав по конфете в кулачках, и, пока они не привели все поголовье деревни за гостинцем, стоило валить. Ибо я тоже люблю сладкое. Посему двинул прочь, заклеив ранку пластырем.

***

Удивительно, почему непальцы – низкорослая нация? В том смысле, что при дикой жаре местная флора и фауна разрастаются до совершенно невероятных размеров. Тараканы вот большие. А некоторые деревья и кустарники заставляли чувствовать себя мальчиком-с-пальчик. Вот цветы наподобие колокольчиков, говорят, дурман…

7.

…каждый цветок размером почти с голову взрослого человека. Или вот попался кустарник. Пока подходил, думал: что-то не так, что-то неестественно он выглядит. Ведь невозможно с расстояния метров в тридцать отчетливо видеть листья. Оказалось, возможно…

8.

Поднимаюсь выше и выше. Хочется есть, но останавливаться нельзя – поешь, и разморит. Достаю шоколадку китайского производства, заранее припасенную. Ем. Дрянь такая, что аж скулы сводит. Ощущение, будто жуешь бумагу. Точно такое же от соевого мяса да и вообще от соевых продуктов. Что бы ни говорили вегетарианцы, а настоящее мясо никаким суррогатом не заменишь. Читаю состав на обертке – точно! Шоколад для диабетиков. Заменитель сахара, заменитель шоколада, заменитель еще чего-то. Проклятые китайцы! Везде подделки. А я польстился на красивую обертку с иероглифами.

Запиваю водой и двигаю дальше, моля местами облачное небо прислать дождик. Может, тогда будет не так жарко и душно?

9.

Просьба услышана – через полчаса надо мною проливается ливень, но легче не становится – выходит солнце, и от земли поднимаются удушливые испарения. Пахнет жирной землей, болотной травой, навозом. Капли дождя, неторопливо стекают с волос на лицо, смешиваются с потом и, задерживаясь горечью в прорехе рта, на губах, уползают дальше за шиворот. Отплевываюсь и подставляю голову под очередной водопад. Дожденосная туча тем временем крутится неподалеку, потом повисает над ущельем, и я впервые смотрю на радугу сверху вниз.

10.

Во второй половине дня догоняю двух немцев – мужа с женой. Идут с проводником из местных. Завязывается разговор. Они, оказывается, были в Москве в семидесятых годах. Транзитом. На сутки. Как вам понравилось КГБ? Говорят, было ужасно. Выходить из гостиницы не разрешали, а когда немка случайно что-то уронила с балкона, был большой скандал, но упавшую вещь гэбэшники вернули.

За разговором приходим в деревню Гандрук. Проводник ведет немцев куда-то наверх, и довольно долго. Я чувствую, что мои ноги на восьмой час пути вот-вот отвалятся, прощаюсь и решаю остановиться в первом встречном lodge. Но это самая окраина деревни, кругом совсем тихо и никаких lodges нет. Вечереет. Иду еще выше и внезапно вижу длинное одноэтажное строение с надписью Guesthouse. Захожу. На кухне сидят несколько местных и европеец. Разговаривают на непали. Здороваюсь. Спрашиваю, можно ли переночевать. Парнишка ведет меня в одну из комнат. По его поведению понимаю, что скорее всего он тибетец. Так и оказывается.

А европеец приехал из Германии. Таким образом, я познакомился с Эрвином. Удивительный человек! Помимо немецкого, знает фарси, непали и английский. Проработал в Катманду более десяти лет. Сейчас на пенсии, в Непале уже второй месяц – приехал снова как преподаватель-волонтер. Человек глубокого ума от природы плюс к этому обладает такой наблюдательностью и знанием людей, какие могут дать только долгие путешествия. Я очарован. Несмотря на усталость, не могу остановиться – разговариваем обо всем понемногу. Наконец он буквально отправляет меня в душ, за ужином подсаживается за стол, мы едим и продолжаем разговор. О жизни, о политике, об увиденном и услышанном.

Ужинаем на улице. Говорим в том числе о Тибете. Рассказываю про обзор, который попал ко мне в руки. Эрвин с чем-то соглашается, с чем-то нет. К нам подсаживаются тибетцы, слушают, вступают в разговор. Они не очень хорошо говорят по-английски, но Эрвин в сложных вопросах переключается на непали, так что картина вырисовывается интересная. Эти тибетцы – молодые ребята. Их родители бежали из Тибета, а сами они родились уже в Непале, кто в лагере беженцев, кто в лагере для перемещенных лиц. Тибетский знают, но не очень хорошо. Китайцев сильно недолюбливают, потому что в изгнании, несмотря на помощь Индии и США, чувствуют себя не очень. Тем более сейчас, когда пришедшие к власти маоисты начали закручивать гайки. Пока, правда, они депортируют в Китай только нелегально живущих в Непале тибетцев.

Постепенно совсем темнеет, мы все вместе переходим с улицы на кухню. Здесь горит тусклая лампочка, в печке – огонь, старая тибетка громко спорит с двумя совсем маленькими детишками: по телевизору по одному каналу показывают индийский боевик, по другому – индийскую же мыльную оперу. С нашим приходом побеждает молодость, и мы то и дело прерываем разговор, глядя на апогей жанра мордобоя. Под недовольное ворчание пожилой тибетки на экране два героя – плохой и хороший, но оба вида мачо – дерутся кувалдами. Хороший, разумеется, побеждает, ибо сильнее. Когда ему перепадает кувалдой по голове и он прошибает в полете стену дома, то лишь трет голову, хватает выпавший молоток и снова идет в бой.

Наконец Эрвин говорит, что пора спать. Он совсем устал – много прошел в этот день, а ведь ему около 60 лет. Я желаю спокойной ночи, беру фотоаппарат и отправляюсь гулять по деревне в надежде на пару интересных кадров. Однако уже совсем стемнело, внизу чернильный мрак, а горы закрыты облаками. Прохожу деревню насквозь, возвращаюсь, случайно смотрю наверх и… облака беззвучно расступаются… Красавица! Аннапурна южная.

11.

Ощущение, будто она просто занавески раздвинула и выглянула. Чувства, когда видишь такое в первый раз либо после долгого перерыва, неописуемы. Сажусь прямо здесь, на тропу и смотрю до тех пор, пока совсем не темнеет. Еле нахожу дорогу назад, потому что фонарь в рюкзаке, а света в Непале вечером не допросишься, даром, что король уже не у власти.

***

Ночью снится Геку страшный сон приснился интересный сон. Я увидел голую бабу женскую грудь. Красивую. Вслед за грудью из мрака появилась женщина. Черт, тоже красивая! Подумал во сне, что сейчас обязательно меня кто-нибудь разбудит и досмотреть (и дочувствовать) не даст. Но нет. Все было просто замечательно.

Проснувшись утром, сел на кровати и тяжело вздохнул. Было понятно, что увиденное во сне въяве не увижу минимум в течение двух недель. Если, конечно, не начну приставать к непалкам и тибеткам. Но это вряд ли. Курортные романы – вещь неинтересная, да и после ежедневных восьмичасовых упражнений с рюкзаком… Казанова явно не знал, что такое трекинг в Непале.

В раздумье о снах Вас мучают эротические кошмары? – Но почему же мучают, доктор? надел шорты, вышел из комнаты на улицу, и тут же весь Фрейд разом вылетел из головы, потому что…

Как возвышает это дело!
Как в миг печали
Все забываешь: юбку, тело,
Где, как кончали…

12.

Мачапучарре. Красивая, но жесткая, острая гора. 6997 метров. То ли действительно рыбий хвост, то ли какой-то иззубренный воротник гильотины. Подходит Эрвин. Молча стоим и смотрим. Улыбаемся. Говорить не хочется, и приятно, что мы оба это понимаем. Но вскоре просыпаются тибетцы. Им надо работать, и окружающие горы для них привычны. Нас зовут завтракать, однако сказку разрушать не хочется – берем тарелки и садимся здесь же, перед горами. Эрвин ест, мне же кусок в горло не лезет.

Что Мачапучарре, что Аннапурна южная, кажется, совсем близко, однако до них идти минимум три дня. Кстати, стоит иметь в виду, что карты маршрутов быстро устаревают – протаптываются новые тропы, старые зарастают, какие-то мосты обрушиваются, где-то возводятся новые. Появляются и исчезают целые деревни! Рельеф местности на картах часто указывается без высот, обозначаются только высоты гор и населенных пунктов, но и последние часто с погрешностью плюс-минус сто-двести метров. Про дорогу стоит расспрашивать очень подробно, так как по карте расстояние, например, между двумя деревеньками совсем небольшое – по прямой не более трех километров, но идти можно день, если они расположены на разных склонах ущелья глубиной в полкилометра. Эту высоту придется сначала потерять, потом набрать. Что такое неточность в карте, довелось узнать при подъеме к озеру Тиличо.

13. Аннапурна южная (7219 метров)

Мы с Эрвином собираемся, но говорим и говорим – расставаться не хочется. Через час он уйдет вниз, в Найяпул, а я уже сейчас – вверх, в Горепани. На прощание обмениваемся с ним адресами и договариваемся о будущих путешествиях. По возвращении в Германию он собирается через несколько дней уехать на месяц в Эфиопию, а весной – в Среднюю Азию.

Подходит один из тибетцев и говорит спасибо за вчерашний интересный разговор. Потом достает браслет, надевает мне его на правую руку и говорит: «Носи его. Он приносит удачу. Это ячья кость, я сам его сделал. Здесь написано «Ом мани пад ме хум». Носи всегда остриями вперед» (см. первое фото в записи).

Мы жмем руки, потом я обнимаюсь с Эрвином и ухожу. Почему-то грустно…

***

Техническое. ЖЕНЩИНАМ НЕ ЧИТАТЬ! :) В первый день трусами здорово натер внутренние стороны бедер. Потому что идти долго, и потеешь здорово из-за жары. Плюс повышенная волосатость организма. Натер, несмотря на то, что все нижнее белье у меня – х/б. Только идиот будет носить здесь синтетику. К утру все зажило как на собаке, но решил идти без трусов, просто в шортах, для лучшей вентиляции. Опять же ничем хорошим это не кончилось…

Сразу по выходе из деревни начинаются джунгли, а тропа то довольно явна, то пропадает. Людей нет. В лесу свежо и очень сыро: повсюду текут ручьи, часто размывая тропу, вода постоянно капает с деревьев и лиан. Неба не видно. Сегодня предстоит попыхтеть и подняться на три с лишним тысячи, потом спуститься снова до двух с половиной. Иду час, другой. Тишина. Обилие тропинок приводит в замешательство – они то откуда-то появляются, то куда-то исчезают. Выбираю наиболее протоптанные, но однажды останавливаюсь: куда идти? Тропа раздваивается на две совершенно равнозначные. Иду вправо и где-то через минут десять понимаю, что не то… Тропинка теряется в зарослях. Продираясь с рюкзаком, как медведь, ломаю папоротники, отвожу в сторону покрытые мхом лианы. Сандалии начинают утопать в грязи – рядом слышно – течет то ли ручей, то ли небольшая речка…

Возвращаюсь. Выбираю левый путь, но и он через несколько сотен метров раздваивается. Черт возьми! Я так до вечера никуда не выйду! Выбираю самый левый рукав. Тропа скоро начинает круто идти вверх. Похоже, на этот раз не ошибся.

Постепенно темнеет. Это портится погода – небо затягивает. Вскоре начинает накрапывать дождь, и холодает. Но мне пока жарко – ведь иду вверх, иногда даже карабкаюсь. Очки запотевают из-за разницы температур. Тропа местами выложена камнем в виде ступеней (кто и когда выкладывал эти ступени, боже мой! это же безумие!), иногда снова месиво из грязи. Пару раз поскальзываюсь и падаю. Наконец просвет в зарослях. Стоит отдохнуть.

***

Снова техническое. Снова НЕ ДЛЯ ЖЕНЩИН! Снятие трусов не помогло… Как говорят в балетной школе, «одно другому не мешает». Но это в балете. Здесь, оказывается, мешает, блин. На этот раз натер внутренние стороны бедер не трусами, а… В общем, тем, что болтается при ходьбе. Задумчиво пожевывая шоколадку, подумал о самокастрации. Крокодил отложил яйца. Вовочка, зачем он это сделал? – Старый он стал, не нужны они ему.

Смотрю вверх. С дерева свисает лиана. Доктор, стоять не могу, сидеть не могу, лежать не могу! – А ты вешайся!

14.

Стоп! Так не пойдет. Съел шоколадку, подъем, рюкзак за спину и, чтобы не натирало, шире шаг, мой друг, шире шаг.

***

Через пару часов тропа выполаживается, дождь перестает, лес редеет. Высота примерно 2700 (альтиметр грешил иногда до плюс-минус сотни метров). Встречаю непальца. Он говорит, что иду правильно.

15.

Следом за непальцем в нескольких минутах пути европейцы – парень с девушкой. Австрияки. Вскоре догоняю группу китайцев. Молодые ребята, но медленные, хотя рюкзаки легкие и идут с гидом. Они уступают мне тропу. Обгоняю, слышу сзади слово superman.

Снова никого вокруг. Тропа опять вздыбливается, идет по берегу речки, то пересекая ее, то вровень, то карабкается куда-то на кручи. Много водопадов и водопадиков. Красиво!

16.

Решаю сфотографировать себя на фоне этого водопада, но лицо какое-то безумно-заморенное, так что фото выкладывать не буду :)

Снова начинается дождь. Становится совсем холодно. Надеваю куртку, достаю целлофановые чехлы и надеваю на оба рюкзака. На спальник и палатку целлофана не хватает, но это не страшно – они в чехлах с пропиткой, которые несильно пропускают влагу.
Тропинка (опять же местами выложенная камнем!) уходит вообще куда-то в поднебесье. Скользко! Не улететь бы в ущелье.

17.

Поднимаюсь еще выше и, видимо, пересекаю точку замерзания – дождь превращается в град, причем довольно крупный, с горошину. Кругом стоит треск, градины бьют по лицу, по капюшону, по рукам и по босым ногам. Больно! Прячу руки в рукава, скользя, но удерживая равновесие, бегу вперед, пытаясь проскочить открытое место и попасть под деревья. Под первым же деревом стоят два человека. Пережидают. Поляк с носильщиком. Идут, как и я, в Горепани. Я рад – можно будет попрактиковаться в польском. Носильщик говорит, что совсем немного осталось до деревни возле перевала, потом надо набрать еще метров 70 и выйдем на перевал, потом будет спуск в Горепани.

Град не перестает, но разбавляется дождем со снегом. Идем дальше, потому что очень холодно, а в деревне можно будет перехватить чего-нибудь горяченького. Быстро приходим, вваливаемся в первый же lodge. Поляк утыкается носом в полуторалитровую миску лапши, я вгрызаюсь одновременно в два больших только что из печки лепешку чапати с сыром. Какое же это счастье!

Отдыхаем час, потом идем дальше. Снова дождь.

18. Попросил поляка сфотографировать меня

Поляк некоторое время идет со мной, потом набирает темп (все-таки его рюкзак несет носильщик) и пропадает впереди. Выхожу на три с лишним тысячи. Облака расступаются на секунду, и справа виден восьмитысячник Дхаулагири в закатном солнце. Это безумная красота! Но фотографии сделать не получается – он довольно далеко, а руки трясутся от холода и усталости, изображения смазываются. Но это ерунда. На следующее утро я поднимусь на Poon Hill еще до рассвета, и уж там руки трястись не будут!

Любуюсь горой, но внезапно, резко холодает и темнеет. Оборачиваюсь и понимаю, что с горы нужно бежать бегом, потому что если накроет ЭТИМ, я и дуба дам и тропу не найду.

19.

Удрать от тучи не успеваю и получаю новую порцию дождя. К счастью, туман не настолько густой – тропу видно в пределах метров тридцати, но я все равно ускоряюсь. Несколько раз поскальзываюсь в грязи и падаю, но удачно.

В Горепани прихожу перед самой темнотой. Вселяюсь в первый же lodge, бросаю вещи и в душ. Стою минут пятнадцать под хорошим кипятком, шипя от боли, потому что вода попадает и на стертые рюкзаком плечи, и на натертые не скажу чем внутренние стороны бедер. Потом есть и спать. Потому как до шести утра, до восхода надо подняться на Poon Hill, откуда открывается один из самых лучших видов на горы здесь.

20.

Оглавление записей из этой поездки:
1: Снова Непал
2: Посчитанные обезьяны и отдыхающий Будда
3: Куда идти?
4: Тибетский талисман, пиявки и немного о самокастрации. Эта запись
5: Вся правда об одной горе
6: Смерть на праздник
7: Любовь на склоне гор… Ночью
8: Когда приходят облака, становится холодно
9: Мальчик с лопатой или горная болезнь по-настоящему
10: Скрытое озеро или как увидеть сразу три страны
11: Праздник выпивания крови яка
12: Как можно остаться без денег в Гималаях
13: Непальское искусство или пошли вы на х.., русские туристы
14: Катманду: Люди, манекены, коровы и голуби
15: Для тех, кто хочет посмотреть, или последняя запись про Непал

3 комментария

Оставьте комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *