Попала в руки книга одного советского поэта. Он лауреат кучи госпремий, его сборники издавались миллионными тиражами и т.д. и т.п.

Я, когда открыл книгу, принялся хохотать и ржу до сих пор. Стихи в основном посвящены любви и немного производству, однако вместо таланта в обоих случаях все время прорывается либидо: самобытную натуру поэта влечет не в глубинку, но в ширинку. Известный пародист Иванов писал пародии на эти вирши, но, ей-богу, не надо портить такие вещи пародиями, ими надо просто наслаждаться.

Каждое стихотворение вызывало сразу определенные ассоциации (аллюзии и проч.), и я их сразу записывал – не мог удержаться. Предупреждаю сразу – ассоциации пошлые и местами с матом – за что извиняюсь, но стихи ничего другого не пробуждают… Вообще хорошо было быть признанным советским поэтом. Можно было писать откровенную пошлятину, и цензура пропускала все, не глядя.

Итак, знакомьтесь, поэт Василий Федоров.

Стихотворения, скажем так, по силе идут по нарастающей. Мои комментарии даны курсивом.

Он явно начитался Есенина.

Как цветы на заре,
Так и люди в любви хорошеют.
Неразгаданный взгляд
Мое вольное сердце потряс.
Руки пьяно, как хмель,
Оплели мою гордую шею,
И глаза почему-то
Нельзя оторвать мне от глаз.

Все гляжу и гляжу —
И никак не могу наглядеться.
Так в причудливом мире
Робеет душа новичка.
Вижу робость и зов,
Вижу юность и детство,
Опрокинутый мир,
Отраженный
В огромных зрачках.

Все гляжу и гляжу,
Оторваться не в силах
От веселых-веселых,
Бесовских во плясе кудрей,
От бесстыдно зовущих,
От страстно и сладостно милых:
Милых губ, Милых глаз
И летящих бровей.

Ну люби!
Ну люби!
От любви
Никуда нам не деться.
Ну люби же, люби!..
Я давно этой радости ждал.
Мы одни. Никого.
Убежало стыдливое детство.
Страх метался в заре
И за краем земли пропадал.

Похоже, это стихотворение о дефлорации.

Пара ассоциаций:

Твои глаза синее озера.
А может быть, еще синей.
Люблю тебя сильней бульдозера,
А может быть, еще сильней.

Еще сразу вспомнилось великолепное описание полового акта из песни «Под музыку Вивальди» (автор стихов Сергей Никитин):

И только ты молчала, молчала, молчала
И головой качала любви печальной в такт,
А после говорила, мы все начнем сначала,
Мы все начнем сначала,
Любимый мой, итак…

***

О женщина,
Краса земная,
Родня по линии прямой
Той, первой,
Изгнанной из рая,
Ты носишь рай
В себе самой.

Я говорю
Библейским стилем
И возглашаю горячо:
Не Петр-ключарь,
А я, Василий,
Заветным
Наделен ключом. (Ну да, массовик с большим затейником)

Любовь. На вид простое слово
А говорили тайна в нем,
Но я проник в ее основу
Своим мозолистым умом…

Мы любим
По земным законам,
И соблазняешь ты меня
Не яблочком одним,
Зеленым,
А сразу спелыми
Двумя. (Сливки — это маленькие сливы, а большие сливы — это канализация)

О женщина,
Душа томится,
И жажда мучит
Все сильней.
Пить!..
Пить!..
Мне пить
И не напиться
Бедовой радости твоей.

***

Если б
Богом я был,
То и знал бы,
Что творил
Женщину!

Если б
Скульптором стал,
Высек бы
Из белых скал
Женщину!

Если б
Краски мне дались,
Рисовала б
Моя кисть
Женщину!

Но (однако же!)
Не бывшую со мной
И не ставшую женой
Женщину!

Немного о навязчивости:
Лорд с семьей обедает. Входит пастух:
— Сэр! Ваш бык трахнул черную корову!
— Джон, как вы смеете! Неужели нельзя было сказать, что мой бык «удивил» черную корову?
— Да, сэр, простите.
Прошла неделя. Опять вбегает радостный пастух… Лорд:
— Надеюсь, Джон, вы хотите сказать, что мой бык удивил белую корову?
— О да, сэр, еще как: он опять трахнул черную!

***

Милая моя, милая,-
Милому вымолить мало.
Какой неземною силою
Ты меня приковала?

Милая моя, скрытная,
Кто тебе дал, по грешности,
Эти глаза магнитные
И руки нежнее нежности?

Если из них, любимая,
Будет петля устроена,
Сделай, чтоб жизнь моя
Была ее удостоена.

Шею мою,
Не спеша,
Сдави
Так, чтоб, слабея силою, (гениальный троп!)
Видел я долго глаза твои,
Губы твои, любимая.

Глядя в очи остылые,
Смейся, смейся…
Не бойся!..
Пусть подумают, милая,
Что мы оба смеемся.

Запахана стерня, в лугах пожухла травка,
засыпан в закрома запас зерна и круп.
На полотне шоссе — раздавленная шавка,
и некому убрать её холодный труп.

Для полного счастья всегда чего-нибудь не хватает. То табуретки, то мыла, то веревки…

***

Все бело,
Как в дни цветенья:
Ветви, листья и трава.
Нежные до изумления
Зачинаются слова.

Раскрыв от удивления глаза
И снова завернувшись в белое,
Все вопрошала ты меня:
Уже ли мое мудрие не целое?

***

Иду,
кладу упрямый шаг.
Мне горю уступать не хочется.
Ночь ухватилась за пиджак,
Упала наземь
И волочится. (метафора из серии «стремительным домкратом»)

Мне от нее не убежать.
Не только ночь руками черными –
И ветер хочет удержать
Слезами,
Вздохами притворными.

Все о тебе,
Все за тебя!
Под ветками заиндевелыми,
Тобою память бередя,
Блестят сугробов груди белые.

Иду по ним,
Не сворочу.
Я поступью неудержимую
Не красоту твою топчу, —
Топчу твою повадку лживую.

Не выдавай желаемую за действительную!

К сугробам и грудям:
— Папа, мне приснился банан. Что это значит?
— Знаешь, доченька, — сказал утомленный Фрейд, — иногда банан это просто банан.

***

Любил,
Как сон,
Прелестную,
С мечтой
И грустью в облике,
Любил полунебесную,
Стоящую на облаке.

Не видел,
Как менялася
С бедою неутешною,
Не видел,
Как спускалася
С небес
На землю грешную.

Не тихою,
Не слабою,
Но рано песню спевшую,
Увидел просто бабою,
Уже отяжелевшую.

Такая
И встречается,
Такая мне и любится.
Мой вкус
Перемещается
От Рафаэля
К Рубенсу.

— Слющай, Гиви, твой жена културный?
— Какой културный! Худой, как щэпка!

***

Нас развела
Ее несмелость.
Когда весь мир
Стонал в огне
И содрогался,
Так хотелось,
Чтоб кто-то
Думал обо мне.

О, равнодушье!
Пусть измает,
Но если тело
К телу вплоть,
То плоть твоя
Сама признает
Мою тоскующую плоть. (Бывает такое состояние, когда душа просит тела)

Но хором над Егором
Краснознаменный хор
Краснознаменным хором
Поет: «Вставай, Егор!»

***

Все чаще, чаще падаю,
Все чаще грудь болит.
Уже вино не радует.
А только тяжелит.

Любил и пил запальчиво
И разгадал давно,
Что женщины обманчивы,
Как сладкое вино.

А жизнь была не гладенькой,
Не чистеньким кювет. (старый конь борозды не портит)
Уже кому-то дяденька,
Уже кому-то дед.

Здесь новые возможности.
Но горько между тем,
Поскольку к новой должности
Я не готов совсем.

Никто не ходил, а у девки дитя.
Шутки шутками, но могут быть и дети.
Заделаешь так штукам шести, а потом шевели рогами в получку.

***

Всё речи да речи…
Молчи, фарисей!..
Никто не поверит,
Имея понятье,
Что дети родятся
От жарких речей,
От жарких речей,
А не жарких объятий.

Душа да душа!..
Замолчи ты, ханжа!
Мы тоже святые,
Но разве же худо,
Что к женам нас манит
Не только душа,
А женского тела
Горячее чудо.

К ручью ты девочкой склонилась,
К ручью я мальчиком пришел…

Или:

Ах, зачем я не лужайка,
Ведь на ней пастушка спит.

***

Предо мною
Новый трудный путь.
Помоги усталость мне стряхнуть,
Помоги от прошлого забыться,
Новые желанья пробуди,
Помоги душою обновиться
Для большого, трудного пути.

Ответ женщины:
Приезжай ко мне на БАМ,
Я тебе меж рельсов дам.
Пока не ходят поезда,
Пусть работает п***а

***

— Не изменяй! –
Ты говоришь, любя.
— О, не волнуйся, Я не изменяю.
Но, дорогая…
Как же я узнаю,
Что в мире нет
Прекраснее тебя?

Я однолюб, но я много*б.
Сплю там, где встанет.
Телу мастера не спится.
И вообще, «не отвлекаются любя»!

***

Стройным
Хвастая станом,
Высотою груди,
Очень уж иностранно
На меня не гляди.

Мое имя
Василий,
И должна понимать,-
Мое имя с Россией
Хорошо рифмовать.

Моей бы ангельской державушке
Два белых ангельских крыла,
Но если был бы х*й у бабушки,
Она бы дедушкой была
.

***

А это он за границу съездил…

Всюду,
Всюду:
В купальнях, в альковах
Рыночным светом расцвечены,
В сексокнигах
В сексоальбомах –
Женщины!
Женщины!
Женщины!

Судя по всему, это чувство глубокой неудовлетворенности.
Ванька, встань-ка!

***

Утром — Любкой,
Ночью — Любочкой…
Отряхнув с души золу,
С виноватою улыбочкой (рифма подкачала)
Проходила по селу.

Шла неспешно,
Будто с ведрами,
Выводя за шагом шаг,
И покачивала бедрами
По привычке,
Просто так.

Обзывали Любку шлюхою
Злые женщины порой.
Начинали слово буквою
Из алфавита второй.

Мужики с недоброй шуточкой
Свой дневной вершили суд.
Шла и знала:
Ночью Любочкой, — Чем отличается девка от девы?
Утром Любкой назовут… — Одним вставленным суффиксом.

Шла отпетая, небрежная,
Под лузгу недобрых ляс,
Всю себя, нахально грешную,
Выставляла
Напоказ.

Отметая ночи ложные,
На меже вблизи села,
На другие непохожая
Ночь у Любочки была.

Ну, что можно сказать…

Синенькая юбочка,
Ленточка в косе,
Кто не знает Любочку…

***

На родине моей
Шумит пурга,
И печи топятся в притихших селах.
На родине моей повыпали снега,
Бушует ветер в рощах голых.

Гениальный глагол, сразу вспомнилось:

Сивушные масла
С тобой мы пили ночью,
От них у нас с тобой
Болеет голова.

***
А это стихи о производстве. Тоже плач Ярославны…

Высокой дружбой
Похвалюсь.
Мои друзья —
Поэты, зодчие,
Но все сильнее
К вам тянусь,
Мои товарищи
Рабочие.
Хвалюсь,-
Добра моя строка!
Но мысль одна
Бросает в холод:
Не разучилась бы рука
Держать при этом
Серп и молот.

Ответь можно только в стиле Маяковского: Кончил правой, работай левой.

***

О поэзии:

Я признаю
с учеными родство,
Но признаю
И разницу от века:
Ученый расчленяет естество,
Поэты собирают человека.

Вот и вышел человечек – представитель населенья,
Вот и вышел гражданин, достающий из штанин…

Как известно, интеллигентный человек не занимается онанизмом, он манипулирует естеством.

***

Горит душа,
Горят сады,
Великий зной
Томит природу.
В извечном поиске воды
Копай, копай –
И встретишь воду.

Трубы горят.
Пилите, Шура, пилите, она золотая.

***

Как в чаще,
В юности тревожной,
Не глядя слишком далеко,
О жизни думается сложно,
А совершается легко.

Зато теперь,
Как в старой роще,
Просторней стало и видней.
О жизни думается проще,
А совершается трудней.

Сидят два деда на корточках, срут. Один говорит:
— А помнишь, Михалыч, в молодости яйца до земли доставали!
— Да, усохла земля, усохла.

А вообще зрелость — это когда при виде красивой женщины первым поднимается настроение.

***

Ну и последнее стихотворение. Это п****ц венец творения сего поэта…

Я не знаю сам,
Что делаю…
Красота твоя,-
Спроси ее.
Ослепили
Груди белые,
До безумия красивые.

Ослепили
Белой жаждою.
Друг от друга
С необидою
Отвернулись,
Будто каждая
Красоте другой
Завидует.

Я не знаю сам,
Что делаю…
И, быть может,
Не по праву я
То целую эту, левую.
То целую эту, правую…

— Вовочка, сынок, ответь мне честно — что ты ищешь в женщинах?
— Честно, папа? Чтобы грудь была большая…
— Нет, я хочу сказать — для серьёзных отношений.
— Я же тебе сказал – чтобы грудь была большая…
— Ты опять меня не понял… Что ты ищешь в женщине, с которой ты свяжешь свою судьбу на всю жизнь?
— Папа, таких сисек нет в природе.

2 комментария

Оставьте комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *