По Стокгольму я бродил в состоянии, которое называют «на грани». Вот-вот должен был закончиться один из очень важных периодов в жизни – все катилось к этому, причем чем дальше, тем быстрее – как Колобок под откос. Трудно было тогда понять, хорошо это или плохо, но неизвестность чаще всего страшна, и цепляешься за любую возможность остановиться, задержаться.

Поездка за границу в качестве сдерживающего обстоятельства – новые впечатления, эмоции при кажущемся благополучии (на свадьбе друзей в Турку она поймала свадебный букет, а я подвязку невесты, вследствие чего нас на словах даже поженили), привела ровно к противоположному результату: трещина пробежала уже не змейкой, а превратилась в хорошее ущелье. А жалеть было о чем. Потому что «чем тесней единение, тем кромешней разрыв».

На просторах севера, в благополучной Швеции и не менее благополучной Финляндии это ощущалось столь сильно, что в последний день, бросив все, я бродил по Стокгольму – по Старому городу в этом самом пограничном состоянии, и легче не становилось – взгляд выхватывал порою странные вещи: то дикую пошлость, то такие картинки, что хоть иллюстрируй ими «С чего начинается родина».

В городе пусто. Люди есть, но все равно пусто, осенний ветер гоняет туда-сюда уже почти прошлогодние листья, небо больно ранит готика соборов.

Памятники покрываются зеленью времени, позолоты ждать не приходится. Мы все уходим в прошлое, и попытка задержаться как-то, в общем-то, обречена, а тут еще и северные погоды. Посему… «Посему в коня мошонке зеленеет окись», прошу прощения у классика за перефразирование.

При виде королевской ратуши возникает сначала недоумение – тут тебе и кленовые листья (оказывается, короны), целых три – перебор с Канадой, тут и арабский полумесяц. А потом хочется пообедать. В ратуше, разумеется.

Судя по флагам, налицо прогресс. Но я шел с другой стороны. Потому сначала Евросоюз, потом флаг Швеции, потом старый флаг Швеции. Видно, что в основании лежит одно: все на всех кладут, вон и орел язык показывает. И еще как показывает! Впрочем, правильно. Так и надо, наверное. В старые времена никто не задумывался о том, чтобы хорошо выглядеть.

В это время была граница зимы и осени, в данном месте граница озера и моря, в голове – граница между прошлой жизнью и будущей. Лучше всего вот так, наплевав на все, сесть в лодку и плыть в безвременье. Все равно деваться некуда – в море Сирены, в озере какое-нибудь лох-несское чудовище. А на реке… А на реке Харон – не забудьте в прорезь рта опустить монетку.

У Пежо, оказывается, тоже была молодость.

Почувствовать покой и уют можно в тесном маленьком пространстве. Из корабля сделали гостиницу. Трап узкий и длинный, каюты маленькие – низкий потолок, и вода убаюкивает. Сильно хотелось туда забиться. Впрочем, все равно это кончится Хароном – см. выше.

И узкие проходы между домами все равно приведут к открытой воде. Некуда бежать. А еще и на крючок попадешься.

В узких кривых улочках фотогалереи и выставки – супрематизм с элементами хаоса и тяготением к Третьему рейху. Нет орла только, язык показывающего. Но ничего личного – чистый бизнес.

В таких домах – к тому же с видом на воду – хорошо жить на чердачном этаже. Чтобы за окном рокот мужчины в самом расцвете сил, а в шкафу банка малинового варенья.

В Старом городе в старых домах штукатурка со стен отваливается целыми континентами.

Когда говоришь пошлость, пусть даже не остроумную, она все равно мимолетна. Это слова. Да, осадок может остаться. Но когда пошлость останавливается – например, фото, либо затягивается во времени – фильм, скульптура, барельеф, то есть принимает вес и объем, обрастает плотью, она становится порнографией. И вдвойне порнографией, если в ней есть еще какая-то идея. Что здесь? Самодостаточность? Безумие от одиночества? Желание попробовать нечто хоть свое, но новое? Снятие сливок? У кого какие варианты будут – пишите в комментариях.

Словно в противовес в нескольких сотнях метров памятник семейным ценностям. В этом состоянии «на грани» пришлось остановиться и задаться вопросом: то ли они от меня далеко, эти ценности, то ли я от них. Время прошло, а вопрос остался.

На все на это бесстрастно взирают друиды, наяды, менады и, в общем, русалы…

Метки

12 комментариев

Оставьте комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *