Имя Аниелло Дезидерио давно будоражит умы российских гитаристов и музыкальных критиков. Это исполнитель, отношение к которому крайне неоднозначно, – кто-то превозносит его игру до небес, кто-то, наоборот, считает, что он издевается над композиторами, музыку которых исполняет.

Разумеется, и первое, и второе сильно подогревает интерес к личности музыканта. Фестиваль “Виртуозы гитары” лишь усугубил любопытство, и после наглядной демонстрации – выступлений Дезидерио – дебаты разгорелись с новой силой, и вопросов прибавилось.

Неизвестно, даст ли интервью ответы на все вопросы, но, по крайней мере, было очень интересно узнать об отношении самого маэстро к его творчеству. Интервью бралось в бытность мою редактором гитарного журнала. Итак, вашему вниманию предлагаются ответы Аниелло, несколько эксклюзивных фотографий и два видео…

Сергей Бойко: Аниелло, на “Виртуозах гитары” удалось послушать ваши интерпретации известных произведений. Честно говоря, я под большим впечатлением. Вы дали возможность совершенно по-новому взглянуть на “Астурию” Альбениса, “Коюнбабу” Доменикони и другие произведения.
Сначала даже непонятно, как можно охарактеризовать такое видение музыки. Позвольте сравнить вашу исполнительскую манеру с игрой Гленна Гульда.

Аниелло Дезидерио: Большое спасибо за сравнение! Оно очень приятно, тем более что Гленн Гульд – один из моих любимых исполнителей.

С.Б.: Каждый раз, когда появляется исполнитель, который начинает играть музыку совершенно по-новому, в среде слушателей и критиков возникает раскол: кто-то принимает новые интерпретации в штыки, кто-то сразу переходит в разряд почитателей. Полагаю, что и вы сейчас стали “яблоком раздора”. Хотелось бы узнать ваше к этому отношение.

А.Д.: Это очень хороший и сложный вопрос, на который необходимо отвечать обстоятельно. У нас достаточно времени?

С.Б.: Если что, давайте тезисно.

А.Д. Хорошо. Во-первых, музыка – одна из самых важных вещей в моей жизни. Она дает мне возможность выразить себя целиком и полностью. Кто-то, например, может танцевать, кто-то петь, я для этой цели использую игру на гитаре, использую – в хорошем смысле этого слова. Во-вторых, стоит сказать несколько слов о роли личности. К примеру, то, что здесь написано (Аниелло берет в руку бокал с пивом), кто-то прочтет как Efes, кто-то как Efes, – неважно. Главное, у каждого человека возникнут свои ассоциации, связанные с этим словом.
Я знаю, что зачастую небуквально следую тому, что написано в нотах. Однако кто может сказать, как исполнять правильно? Конечно, существуют справочники и учебники, в которых дается характеристика музыкальных форм – что такое соната, как она строится, что такое тема и вариации, например, XIX века и так далее. Учебники необходимы, но только до какого-то предела. Дальше такие справочные сведения бесполезны. Это становится сродни тому, как если бы кто-то сказал: “Вот книга о том, как надо любить другого человека”. Такую книгу написать невозможно, ведь любовь каждый понимает по-своему.
Кроме того, музыки, написанной для гитары, не так много. Публика приходит на концерт не для того, чтобы в сотый раз послушать ту же “Астурию”, она приходит, чтобы услышать именно твое исполнение “Астурии”.
Я всегда внимательно слушаю, когда после концерта мне говорят, что кому-то понравилась моя интерпретация или, наоборот, не понравилась. Всегда интересно знать, почему. Однако я не могу понять и не могу принять, когда говорят, что я исполнил что-то неправильно.

С.Б.: Когда вы играете произведение современного, ныне живущего композитора, то у вас есть возможность из первых рук узнать, как должно звучать сочинение. Что вы делаете в этом случае? Можете ли вы объяснить композитору ваше видение его произведения?

А.Д.: Мне посчастливилось работать вместе с Лео Брауэром, и однажды он сказал одну вещь, которую я никогда не забуду. Он сказал: “Аниелло, моя работа как композитора, заканчивается тогда, когда написана последняя нота. Дальше начинается твоя работа. И это счастье видеть, как исполнитель интерпретирует мою музыку”. Разумеется, когда есть возможность узнать у композитора, что он вложил в произведение и как он его видит – это большая удача. Я всегда принимаю во внимание точку зрения автора, однако далее я вкладываю себя в произведение, свое отношение, в противном случае я должен был бы считаться просто механизмом для воспроизведения, но никак не музыкантом и исполнителем.

С.Б.: Вы преподаете. Возможно ли научить другого человека тому же, что делаете вы? Имею в виду научить не тому же самому взгляду, иначе получилась бы просто копия Аниелло Дезидерио, но именно, скажем так, нестандартному подходу. Если да, то как вы это делаете?

А.Д.: Еще один очень хороший вопрос! Первым делом я стараюсь дать понять студенту, что он артист, музыкант, что музыка нуждается в нем. Во-вторых, важно понять, что собою представляет ученик как человек. Должен быть очень хороший контакт, необходимо доверие друг другу. Поэтому на занятиях я говорю не только о музыке, но и о жизни вообще, о боге, о природе, о девушках, о коммунизме и капитализме и т.д. (Смеется.) Общение должно идти на равных. Что касается подхода, то делаю так. Сначала говорю студенту – давай прочитаем ноты и сыграем так, как произведение должно звучать по нотам – строго без каких-либо отступлений.
Мы работаем над этим некоторое время. Но однажды я говорю, что в следующий раз хочу услышать, как он сам интерпретирует это произведение. Я разрешаю ему делать все, что он захочет, так как это останется между нами. Только он и я. Мне важно узнать, что хочет/может предложить здесь ученик. И затем мы начинаем работать над его вариантом. Разумеется, я корректирую, когда что-то слишком выходит за рамки.
Есть еще одна важная вещь, которой трудно, но необходимо научить. Если ты хочешь быть на сцене со своим исполнительским лицом, выражать самого себя через музыку и так, чтобы публика приняла это, ты первым должен верить в это на все сто процентов. Необходимо быть полностью уверенным в том, что делаешь и как делаешь. Иначе если будешь играть так-то и так-то потому, что я так сказал, или просто потому, что хочешь отличаться от других исполнителей, это не пройдет, аудитория сразу почувствует фальшь.
Вот, пожалуй, самое основное.

С.Б.: Давайте вернемся к вашему видению и вашей интерпретации. Например, в один из дней фестиваля вы исполнили ту же “Астурию” Альбениса совершенно не канонически, скажем так. Всегда ли вы исполняете ее таким образом и только таким?

А.Д.: Я никогда не исполняю одно и то же произведение одинаково. Никогда. Каждый музыка звучит по-другому. Это зависит от многих факторов, например, он настроения.

С.Б.: У вас есть несколько компакт-дисков. На них вы исполняете разную музыку – от Скарлатти до современных композиторов. Позволю себе бестактный вопрос: какую музыку предпочитаете?

А.Д.: Ну, скажем так, в настоящий момент музыка XX века мне импонирует больше всего. Начиная от Тарреги. В современной музыке, наверное, больше свободы. Однако вообще вся музыка прекрасна. К примеру, два-три года назад я с ума сходил от музыки Баха. Было желание работать над ней, исполнять ее. В общем, здесь все тоже зависит от внутреннего состояния в определенный момент времени.

С.Б.: Ну, и последний вопрос: сочиняете ли вы сами?

А.Д.: Нет. Иногда я пытаюсь это делать, но результат мне не нравится.

С.Б.: А импровизация?

А.Д.: Импровизация – да. Это очень интересно. Сейчас я очень много импровизирую, в частности, потому что этого требует мой новый проект – квартет – гитара, скрипка, фортепиано и перкуссия, мы собираемся играть даже что-то джазовое.

С.Б.: Диск будете записывать?

А.Д.: Разумеется!

С.Б.: Что ж, Аниелло, спасибо, что нашли время поговорить.

А.Д.: И вам спасибо за интервью.

А.Дезидерио и ваш покорный слуга. Фото Дмитрия Илларионова

Эта беседа расставила некоторые точки над i. Еще во время концертов я был поражен и очарован игрой Дезидерио. Но самое приятное было в том, что его интерпретации не воспринимаются как неоправданное искажение – нет. Все акценты, все динамические оттенки, все нюансы исполнения. четко продуманы, что дает возможность совсем по-новому услышать много раз слышанное. Однако (это касается всех видов искусства) очевидно, что столь радикально отличные от общепринятых канонов интерпретации может позволить себе только большой мастер. Недаром Аниелло сказал, что сначала необходимо научиться играть так, как написано в нотах, и только потом думать о собственных вариантах исполнения.

Если трактовать это в более широком плане, Дезидерио, помимо великолепной техники и отличного понимания музыки, усвоил и знает все то, что было до него, потому что на пустыре, как известно, прекрасный сад сам по себе не вырастет.

Два видео: Аниелло Дезидерио исполняет фрагмент из “Koyunbaba” Карло Доменикони и Andantino Variato из Сонаты Николо Паганини.

Метки

Оставьте комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *